ТЮРЬМА

"Тюрьма" - кабинетка авторства Александры Гашуниной, но ставилась она огромное количество раз в разных модификациях разными мастерами. В этот раз, в сер. июня 2002 года ее проводил на Физтехе Регал по сценарию и вводным Лоты.

Эрнесто Гонзалес
Это было бы исповедью, если бы я верил в Бога...

Эрнесто Гонзалес, боец подпольной организации "Красная колонна"
----------------------------------------------------------------------

        Как известно, две недели назад правительство США объявило Кубинской Республике эмбарго и начало морскую блокаду острова. За две недели было задержано более сотни и утоплено 8 торговых судов, перевозящих товары для Кубы. На Кубе начались сильные перебои в работе электростанций и промышленности, нависла угроза голода. Как стало известно, решение о блокаде было принято по инициативе министра иностранных дел США Майкла Робертсона.

(Агентство "Интернейшнл Уорлд Пресс")
----------------------------------------------------------------------

        Да, именно мне товарищи поручили привести в исполнение смертный приговор свинье Робертсону. Ибо именно из-за него свободное независимое государство оказалось в хищном кольце блокады... А в том, что он виновен, я не сомневался и не сомневаюсь. К тому же, отучить власть имущих свиней от подобных действий. Это сейчас - а потом можно будет говорить и о более серъезных действиях.
        Засада на чердаке частного дома, чьи владельцы уехали в отпуск, холодная сталь "Калашникова", примкнутый магазин и минуты ожидания... А где-то там, вниз по улице, засел мой дублер - если моя атака не удастся, дело завершит он. И вот он - черный открытый лимузин и фигура в пиджаке на заднем сиденье. Короткая очередь - ярость огня и стали... А после - погоня по крышам и подворотням... Вой полицейских сирен, рокот вертолета в небе, только бы дождаться спасительной темноты...
        Только бы продержаться... Крики, выстрелы, слышу команду "брать живым"... И разрывы газовых гранат... Дальше забвение. Арест, допросы, но я им так ничего и не сказал. Нагнал, что я террорист-одиночка, а ствол в оружейном магазине украл... Приходили на свидание родители, друзья по университету. Поражались, крутили пальцем у виска, а кто-то и плакал. Но все-таки...

Будут лишенья и кровь,
Могилами выстелен путь.
Свой выбор мы делаем вновь -
Вам нас не понять, ну и пусть...*

        И вот я в камере. Камере смертников, это здесь всем известно. И система здесь - "человек человеку волк". Что ж, это капитализм в отдельно взятом помещении, только ставки здесь выше - жизнь, а не деньги. Но суть та же. Да и "извне" (думаю, каждый из здесь находящихся уже поделил мир на две части...) смерти полно, только там она не показывает свой звериный облик. Там она медленная, а здесь быстрая - вот и вся разница. И выход везде только один. Только вот выйти можно по-разному...
        Все-таки я виновен только в одном - что дался в руки цепным собакам живым... Был бы противогаз тогда... Или спецназ бы застрял бы в пробке, до темноты ведь было чуть-чуть... А теперь придется последние часы жить по их собачьим правилам - ибо не поднимешь всех смертников на мятеж - в конце маячит жизнь и свобода для избранных... Ненавижу!
        И люди в камере... Нет, не так - люди и Люди. сумасшедший актер, наркоторговец, фермер-поджигатель, психованная баба, довольный МИДак, сжегший и опустошивший своими бумагами не одну страну... И "террорист с бензоколонки", хакер-одиночка и девушка, грезящая свободой. Пусть живут последние. А миру первых я не принадлежу! Пусть они грызутся между собой за свои жалкие жизни, пусть посылают меня на смерть, пусть топчут друг друга, лицемерят и боятся... Я их просто презираю. А моя жизнь... выход ведь всегда только один.
        Потом выбрали судей. Доминикана Рэй, цепляющаяся за свою жизнь, убеждающая всех в том, что отправить на смерть нужно тех и тех... Я в эти ваши игры не играю. Когда меня в первый раз выбрали судьей, Доминикана призвала послать туда военного... Ладно, пусть будет он. Мне все равно, разбирайтесь между собой сами, убийцы чужих народов.
        А потом - Алекс Симпсон. Человек. Ты слепо злишься на "альф", хоть не они здесь главные - они-то все на виду... А политика решается в корпорациях, незаметными людьми с огромными незаметными связями и ресурсами. Но ты не боишься, как и тот парень-сектант, и ты ведь все-таки союзник... Это тебя я попросил написать свое имя на заводской стене в Северном квартале, если не доживу до рассвета (кому надо, тот поймет). И ты сказал мне: "Не сдавайся". И ушел туда.
        Я должен тебе. Я должен рассказать всем о твоей смерти, и о твоих словах в камере. Или найти здесь кого-нибудь, кто передаст это людям... Но пока здесь мрак...
        И еще раз за разом открывется дверь, но судьям я пока не интересен. И вот - ирония судьбы! - я снова судья, а со мной человек, любящий своего сына. И решать нам. И я обещал Алексу не сдаваться. Хорошо. Пускай это будет мой последний выстрел... Или не последний...
        До сих пор я только исполнял приговоры, а теперь выносить... Страх, ведь все зависит только от меня... И какое я имею право это делать?.. Да, я читал Достоевского, я вообще люблю русскую литературу... Тварь бессловесная... Или все люди равны? Но и я судим, судим людьми... И надо сделать выбор...
        Я умею писать стихи, но сейчас эти слова не ложатся в строфы, а жаль... Это было бы самое лучшее стихотворение в моей жизни... и не потому что последнее...

А потому что надо переступить порог,
Или остаться там, за спасительной гранью
И неизвестно, что светлей
Это как прыжок с парашютом,
Где под ногами лишь кромка кабины
А дальше - бездна,
Восхитительная синева
Но сзади нету инструктора
Но никто не увидит позора
Но неизвестно, что позорнее
И применимо ли слово позор
А в груди тревожно бьются
Надежда, Любовь и Вера
Надежда на общее счастье
Любовь к своему народу,
Ко всем свободным народам
И Вера, что мы победим
И бьются в памяти заветы -
"не суди и не будешь судим"

        А потом - я решился выбирать...

Природа дала мне сердце
И руки, и ясный разум
Она дала мне оружие
И не затем чтобы молча
Получать ощущения счастья
Ведь мое сердце кричит мне
Когда я вижу бездомных
Голодных сирот и старушек
Когда я вижу Природу
Загаженную мразью
"Жить так - так уж лучше не жить"
И этих судить я буду
Ведь сам я вовеки судим
И стучит в мозгу приговор

        "Майк из МИДа. Чиновник высокого ранга. Без его подписи явно не обходились решения о блокаде Кубы и Народной Кореи, бомбежках Ирака и войнах в горах. Виновен. Именем Революции - смерть!"
        Он сам этого заслужил. Ибо нет судьбы кроме той, что мы выбираем. Мы сами выбираем.
        Дверь. Палач в маске. Майк вышел.
        Именем Революции - смерть!
        Потом были еще какие-то интриги, уже без моего участия. Мне уже все равно - решает случай.
        Некоторые судьи уходили сами. Это их выбор. Они не смогли прешагнуть грань. Я смог. Но все равно выход один у нас всех.
        Даже у той сволочи, что доживет до рассвета.
        И слава Богу... Но Бога нет, так что... В общем хорошо, что смотрел тогда мои глаза... В них творилось наверное нечто жуткое...
        А в сознании моем на заднем плане играл "Интернационал". И я знал, что пойду на смерть с этой песней.
        "Эрнесто Гонзалес, на выход!"

Вставай, проклятьем заклейменный,
Весь мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущенный
И в смертный бой идти готов!
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим,
Кто был ничем тот станет всем!
Это и есть наш последний
И решительный бой,
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
Лишь мы, работники великой
Всемирной армии Труда,
Владеть землей имеем право,
А паразиты - никогда!
Чтоб скинуть гнет рукой умелой,
Отвоевать свое добро,
Вздувайте горн и куйте смело,
Пока железо горячо.
Это и есть наш последний
И решительный бой,
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
Никто не даст нам избавленья -
Ни бог, ни царь и ни герой,
Добьемся мы освобожденья
Своею собственной рукой!
И если гром великий грянет
Над сворой псов и палачей,
Для нас все так же солнце встанет
Сиять огнем своих лучей!
Это и есть наш последний
И решительный бой,
С Интернационалом
Воспрянет род людской!**

        Направо... Кругом... Осужден и помилован...

        Теперь я иду на подпольную квартиру, но в сознании у меня по-прежнему "Интернационал"... И я знаю, что я убью еще не одну сволочь... А еще - сложу наконец те простые строки в стихи.

-------------------------
*Стихи Александра Крылова
**Стихи Эжена Депардье

новости  игры  кабинетки  творчество  костюмы  склад  о нас  ссылки  форумы  гостевая  фотоальбом  карта сайта