Мемуары с "Вероны"

        Хоть эта игра и прошла уже месяц назад, но воспоминания о ней живы до сих пор и им не терпится излиться потоком слов. Не думаю, что для других эта игра значила столь же много, как и для меня, хотя утверждать, конечно, не берусь. Но для столь неискушённого игрока, как я, роль была слишком интересна, чтобы не принимать её столь близко к сердцу. Надо сказать, она многому меня научила и открыла неизвестные для меня стороны жизни. То, что я здесь собираюсь написать, вряд ли можно будет назвать отчётом, так как говорить я собираюсь от своего собственного лица. Это просто будут мои чувства и мысли. Хотя мои ли? На игре я словно оказалась на месте героини какого-то романа. Я не говорю, что я полностью перевоплотилась в своего персонажа. Нет, мой актёрский талант вряд ли находится на столь высоком уровне. И всё же та, которая тогда была там, не была так же и мной...

        День игры выдался не из самых удачных. С раннего утра я ходила сонная, настроение было так себе, навалилась какая-то апатия, и ничего не хотелось делать. Играла я тогда, как во сне. С точки зрения актёрского мастерства я и вовсе не играла. На протяжении всего игрового действия я, кажется, не сделала по своей воле ни единого шагу. Поэтому, несмотря на "happy end", я всё же иногда сожалею о собственном бездействии и безответности. Но на самом деле, мне всё равно было очень тяжело. Грустно и невесело было с самого начала, и с самого первого момента игры становилось всё хуже. Но как я могу передать боль и чувства моего персонажа? Ту боль, которую я, реальная, испытать не могла? Наверно, всё же не удастся избежать рассказа от лица героини. Странно это - проводить границу между собой в жизни и собой на игре. И всё же надеюсь, что всё, что последует дальше, расскажет сама Розалина Капулетти, а я послушаю и вспомню...

        ...С самого начала моя судьба складывалась не самым удачным образом. О чём могла мечтать двадцатилетняя ещё незамужняя девушка, за которой вдобавок не было приданого? Но в то время, когда это было главной моей проблемой, я и не представляла, насколько всё может быть хуже. Началась эта история с самого худшего, что только может случиться с честной девушкой. Даже сейчас мне всё ещё невероятно больно об этом вспоминать. Подумать только до чего иногда доходит людская подлость! А ещё говорят "честь, благородство". Да кто сейчас помнит, что значат эти слова? Единицы...

        Ребёнок, рожденный вне брака от неизвестного отца - кто бы мог придумать больший позор и худшее испытание для одинокой слабой девушки! Но Бог никогда не посылает своим детям больше страданий, чем они могут выдержать. Сейчас я понимаю, что мои испытания были посланы мне неспроста, и я многому научилась у них, но тогда это было так тяжело..."Нет повести печальнее на свете, чем повесть о несчастьях Капулетти…" Смерть Ромэо, Тибальда и моей несчастной сестры, Джульетты, была тяжёлым ударом для обоих враждующих кланов, но герцог твёрдо решил примирить Монтекки и Капулетти и приказал нам устроить свадьбу. Жених должен был быть из Монтекки, а невеста из семьи Капулетти. Вполне естественно, что в качестве невесты была выбрана я. С какой-то стороны мне это было даже на руку, в этом случае мой ребёнок родился бы в браке. Да и не столь ненавистны мне были Монтекки, что бы не пожертвовать собой ради мира между нашими домами. Но прошёл слух, что женить на мне хотят карлика из цирка по прозвищу "маленький Монтекки". Естественно за карлика мне идти не хотелось - это был бы ещё больший позор. Тогда к нам в дом пришёл человек, назвавшийся Антонио, родственником Монтекки. С первого взгляда он произвёл на меня самое худшее впечатление: он был груб, развязан, отнюдь не галантен и к тому же сильно хромал, что так же вселяло в меня скорее отвращение, чем жалость. Он сделал моей тётушке предложение, надо сказать не самое четное: за определённую сумму он обещал, что уговорит своего дядюшку представить его, Антонио, в качестве жениха. У меня уже не было сил думать, зачем ему это и что со мной будет, всё фактически решило мнение моей тётушки. Хотя, конечно, выбора у меня всё равно не было. Но во время объявления помолвки на площади выяснилось обстоятельство, повергшее меня в ужас: оказалось, что Антонио был женат. Он сказал, что его жена приняла мусульманство и поэтому он не считает себя связанным с ней узами брака, но всё же, чтобы жениться на мне, ему надо было получить разрешение епископа. А я ждать не могла. И тогда отец Лоренцо во всеуслышанье объявил, что я жду ребёнка, но сказал, что его отец Антонио. Таким образом, он спас меня от ещё большего позора, но тогда мне было слишком плохо, чтобы я могла это осознать. А Антонио всё равно нужно было идти к епископу. Он хотел со мной попрощаться, но у меня не было сил его видеть. Я убежала с площади в церковь, но и там я не смогла побыть одной. Тётушка и сестра старались меня успокоить, а Антонио снова пришёл попрощаться. Зря: мне было слишком плохо, в тот момент я не могла его слушать, не могла ему верить… Я просто убежала и из церкви. Но он не уехал, и вскоре мне пришло письмо, в котором он просил меня о встрече. Я поняла, как глупо, невежливо и грубо поступила с ним. Мы распрощались, но он обещал вернуться, а я обещала ждать. Не то чтобы моё обещание много значило для него, но я пообещала самой себе, и это было важно для меня. Шло время, а Антонио не возвращался. В город пришла чума. Смерть следовала за смертью: мой дядя, подруга тётушки, её родственница… А потом до меня дошли слухи, что чума не пощадила и Антонио… Наверно, это было самым тяжёлым испытанием. Я не верила, не могла поверить. Я сидела и, как сумасшедшая, твердила про себя, что он не мог так поступить, что он обещал, что он должен вернуться. Только никто кроме меня не верил...

        Вскоре у меня родилась дочь - Джульетта. Она была единственным, что у меня осталось. Для меня она была дочерью Антонио. Но и на этом не закончились наши с ней беды. В Верону вернулся Джорджи, настоящий отец ребёнка. Он попросил моей руки. Один Бог знает, как ненавидела я его тогда! Я отказала ему, сказав, что Джульетта - дочь Антонио. Но, конечно, его не устраивал мой отказ, а я была слишком слаба, чтобы противостоять. Я чувствовала, что предаю Антонио, я всё ещё верила, что он вернётся, но ничего поделать не могла. Джорджи меня просто купил, пообещав, что у дочери будет всё… Мы обвенчались, и было уже поздно хоть что-либо менять. От крайнего шага меня удерживало только одно - моя дочь. Наша дочь. И вот однажды во время прогулки жена аптекаря вновь передала мне записку, как тогда, больше полугода назад. Я уже знала от кого она. Я стояла не в силах открыть и прочитать. Сердце моё разрывалось от счастья и боли. А, развернув письмо, я кинулась в церковь, почти не читая. Это был Антонио и он был в монастыре. Что ещё имело значение? В том мгновении для меня сосредоточилась вся моя жизнь. Я вбежала в церковь и рухнула на колени. Сердце вырвалось из груди, я молилась, но сама не понимала, что говорю и о чём прошу. А потом просто отворилась дверь кельи и я разрыдалась… Антонио увёл меня в келью, а я всё плакала и плакала, извинялась и говорила, что всё кончено, что я замужем. А Антонио - он сказал мне тогда самые прекрасные за всю мою жизнь слова, он вновь заставил меня поверить, поверить в то, что я не смогу построить счастья дочери на своём горе, что главное в жизни - не богатство и не знатность, а только любовь. Если раньше я столь часто не верила, что может быть так плохо, то теперь не могла поверить, что жизнь бывает так прекрасна. Я была замужем, он - женат, но теперь это не имело никакого значения. Мы решили бежать, но надо было дождаться ночи. С тяжёлым сердцем я вернулась домой, считая минуты до наступления темноты. Я поднялась к себе, но вскоре вошёл Джорджи. Никогда не забуду того разговора, одним махом разрушившего вновь обретённое счастье и надежду.

- Я слышал, ты часто бываешь в церкви. Ты ищешь там утешения?
- Да.
- Ты нашла там его?

        Моя первая мысль после свидания с Антонио, что муж говорит о нём. Я поднимаю на него вопросительный взгляд.

- Утешение. - Поясняет Джорджи с циничной усмешкой.
- Да, в церкви мне становится легче на душе.
- И как тебе нравится отец Антонио? Отец Лоренцо, я хотел сказать?

        Какого труда мне стоило сдержаться! Муж всё знал, попытка бегства была сорвана! С ещё более тяжёлым сердцем я дождалась вечера, но всё же пошла к церкви. Он был там. Мы вместе вышли, но нас ждали. Не знаю, чтобы было со мной, если бы рядом не было Антонио. Его спокойная насмешливая уверенность вселяла в меня силы и новую надежду. На площади перед церковью были Монтекки, Капулетти, сам герцог и его гвардия. Антонио арестовали. Нам троим - мне, Антонио и отцу Лоренцо - вынесли приговор - изгнание, по разным дорогам. Но я бы выдержала всё, мы бы всё равно встретились, нашли друг друга! Но дочь, моя Джульетта, должна была остаться! Ради неё я была согласна на всё. Каким безвыходным казалось тогда положение! Я была женой Джорджи, и, конечно, он был прав, сказав, что Антонио не имеет права на меня и мою дочь. Но отец Лоренцо был нашим ангелом-хранителем, он обвенчал нас там же, на площади. И сложил с себя сан. Но всё это не отменяло приговора. Мы стояли с Антонио вдвоём против всего города, а на руках у меня спала маленькая, ни в чём не повинная Джульетта... Казалось, что всё уже кончено, но, когда стала гаснуть последняя надежда, случилось чудо:
        ...На город пал такой густой туман, что ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки, а когда туман рассеялся, Розалина и Антонио были уже далеко...

        Так закончилась эта история. Прошу прощения, если кому-то она показалась слишком грустной, неправдоподобной или надуманной. Наверно, здесь не обошлось без крайней любви автора к пафосу и преувеличению. Но я всё-таки надеюсь, что за моими словами вам удалось увидеть истинные чувства и переживания Розалины, чья трагическая история всё же нашла свой счастливый конец...

Эстель

новости  игры  кабинетки  творчество  костюмы  склад  о нас  ссылки  форумы  гостевая  фотоальбом  карта сайта