С Н Е Г
Снег, снег, снег, снег, снег. Много-много-много снега. Снег везде - сверху, снизу, на мокрых от него же волосах. Снег лезет в глаза, снег залепляет уши, снег морозит лицо. Снег-снег-снег-снег.
Небо белое. В снегу. Опять снег в глаза лезет. Закрою глаза. Темно. Красно-зеленые искры. И холодно. Снег же по-прежнему в ушах. Нет. Так дело не пойдет.
Надоел снег. Надоел за один день. Но как замечательно все начиналось! Даже не верится.
Осень, в просторечии "золотая", не успела смениться безлистным ноябрем, как в небесах появились первые тучки. Тучки были разные - белые, розоватые от заката, серые. Были и стаи огромных белых лебедей, и отдельные рыбы, и сердитые лица, и четырехкрылые драконы.
Тучки кучились, кучки тучились, стаи разрастались, расползались по всему небу, заслоняя синий цвет и белое солнце (не пустыни). Потом наконец мне не удалось найти на небе ни одного кусочка синего цвета. Все было в лебедях, рыбах, лицах и драконах, слившихся в один толстый, низкий и очень тяжелый серый цвет.
Все приобрело серый цвет. И не надо удивляться этому. И не надо удивляться моим словам.
Три дерева стояли подряд: ёлка с голубой хвоей, сумасшедше-желтый клен и усыпанная ягодами (странно, почему птицы до сих пор их не склевали?) рябина. Большой синий-желтый-красный.
Потом к этому добавился еще и белый. Потому что с неба начало слегка сыпать. Порошок увеличивался, учащался, крутился и перевертывался на легком ветру. Садился и укрывал широкие листья клена, иглы ели, ягоды рябины. Метели не было, нет. Однако вскоре по земле нельзя было ступить, не скрипнув липким, мокрым снежком. Мокрым и липким.
На улицу выбежали дети. Две девочки в желтой и ярко-розовой курточках и мальчик в полосатой шапке. Лет двенадцати. Прекрасный пол тут же показал свое превосходство над сильным полом и закидал его новенькими, липкими и мокрыми снежками. Мальчик сначала смеялся и кидал в ответ, потом начал ругаться, а потом заплакал. Наверное, девочек было больше.
Началось гуляние народа. Все ходили по улице и радовались не первому снегу.
Снег усилился. Увеличился. Ветер утих. Сцепившиеся снежинки самостоятельно выделывали петли нестерова, бочки и штопоры. Их было много, и присматриваться к каждой из них не хотелось. Приятнее общий танец снежинок. От него кружится голова, и хочется отодвинуться подальше, чтобы снежинки не достали тебя за окном.
Снег-снег-снег-снег. Ветер. Снег. И опять ветер. Ветер усилился, снег перестал быть таким мягким и пушистым, каким был, он стал мелкими колючками. Он начал забивать глаза, уши, нос, рот. Правда, все это было не сегодня.
А завтра весь снег растает.
Если выставить руку из тёплого кармана, она тут же наполнится мягкой горсткой снега. Такая же горстка - на голове и плечах. Стоит стряхнуть этот снег, как на его месте тут же появляется новая кучка. Поэтому, чтобы не тратит силы и тепло, я засунула руку обратно в карман и оставила голову и плечи в покое.
К ресницам прицепилось несколько снежинок. Они растаяли от тепла лица и превратились в воду. В слёзы. Со стороны казалось, что я плачу. Однако это было не так. Мне почему-то было весьма весело.
Снег теперь был везде. Вокруг меня кружилась зыбкая снежная сфера, ветер дул в спину и совал мокрые волосы в лицо. Прохожих было почти не видно. Где-то слева светились несколько огоньков - фонари. Вдали кто-то плакал. Я пошла вперед, и случайно направление моего движения совпало со стороной, откуда слышался плач.
Я уже почти знала - это плачет тот мальчик, в полосатой шапке, теперь засыпанной снегом. Может, заблудился, может, жестокие девочки залепили его снегом или закопали в сугроб. Или он упал на льду. Хотя какой сейчас лед? Температура - +2 градуса. Наверное, он просто упал в лужу. Упал, снег стряхнулся с шапки, а шапка стряхнулась с головы в лужу. Сам мальчик тоже свалился и намочил коленки. Теперь ему холодно, и он заблудился. Зачем я иду туда? Помочь ему? Нет, помочь ему я не собираюсь. Но и смотреть на него, ничего не делая, тоже не буду. Скорее всего, просто пройду мимо. Прохожих, участливо спрашивающих ревущего ребенка, заблудился ли он, и без меня хватает.
Тёмная тень на снегу. Ребенок даже не удосужился встать. Он плакал лежа, уткнув красный нос в свежий снежок. У него была коричневая шубка и такая же коричневая и меховая шапка. Однако это был не мальчик. Плакал коричневый пес, уткнув замерзший нос в лапы. Очевидно, тоже заблудился.
Поднял голову. Слабо вильнул хвостом. Скульнул для вежливости.
- У меня для тебя ничего нет.
Собака вздохнула, выпустив из носа облачко теплого пара, и снова спрятала морду в лапы.
Теперь моя сфера была и сферой собаки. Снег кружился вокруг нас обоих, лез в глаза, засыпал голову и плечи, ложился холодным одеялом на шерсть собаки. Я подумала, что неплохо бы сейчас сидеть в чем-нибудь уютно-шерстяном в теплом доме и пить горячий чай. Сидеть в мягком кресле, а у ног - эта самая собака. Только не несчастная, а сытая и добрыми глазами рассматривающая комнату.
У двери - книжный шкаф. С другой стороны - стол. Стены мягкого деревянного цвета. Да они и так деревянные. Отовсюду веет теплом. Камин... камин пусть тоже будет. Для полноты картины. Хорошо, тепло... За окном воет ветер, рвется в дом, но окна прочные, не пропускают. Постепенно или ветер сам прекращает гудеть, или просто я не замечаю и постепенно засыпаю, благо атмосфера всячески этому способствует. Светлеет, и камин уже ни к чему. На улице - тепло, весна, даже уже лето, снег куда-то делся, птички поют, солнце светит на опушке... На холмике у сосны кружится какое-то огненно-красное существо. Хрупкое, тонкое - как будто из воздуха. Их на опушке много, все у травы, мягко покачиваются. Трогать страшно: схватишься за тонкий стебель - тихое "пок" - стебелек с шелковистым венчиком мака уже у тебя в руке, уже не покачивается, а очень быстро вянет...
Подул прохладный ветер. Даже не прохладный - холодный! Плечи содрогнулись, мак выпал из руки, собака подняла голову и стряхнула нападавший на нее снег. Я зажмурилась от ветра.
Я взглянула на собаку и загрустила, что мечты лишь ненадолго увели меня от реальности, и что собака даже мечтать не умеет... Пес, однако высунул язык и "улыбнулся", как это часто делают псы в жару. У его лапы впитывалась в снег маленькая лужица крови. Ее быстро заносило снегом, но на ветру все еще трепетали огненно-красные шелковые лепестки.
Снег шел.
